Сумбурное

Кстати, я теперь католичка. Меня насильно покрестили, гыгы.

И теперь я больше не мадам. Йес, мэдам; ноу, мэдам; хэлло, мэдам - это сначала напрягало, а потом оказалось приятно. Как сказал кто-то из наших, приятно почувствовать себя белым человеком. Сходила сегодня в магазин возле дома - совершенно не то.

Как только я вышла из самолета и вдохнула эти запахи, я поняла, что попала домой, на свою настоящую родину. Между прочим, самый главный местный запах - запах туалета. Чем-то там они ароматизируют свою дезинфекцию, чем-то тем же самым, что и местные сладости. И дым отечества, то бишь запах туалета, мне сладок и приятен.

И хотя мне не удалось потерять паспорт, он нашелся (а потом мне не удалось потерять фонарик, билет на самолет и кучу других вещей - они все неизбежно находились), я все равно серьезно задумывалась о том, чтобы остаться, хотя бы задержаться. Ночью в Хампи, на крыше гестхауза, где мы проводили тренировки, я уселась в позу для медитации лицом к воротам храма и всерьез взвесила все за и против. И приняла разумное решение спокойно возвращаться домой. Вот только на душе у меня ничуть не стало спокойно от этого решения, а напротив, поселилась ужасная тяжесть, которая не давала мне спокойно спать все оставшиеся ночи, а сразу после медитации я часа два не могла уснуть, а когда наконец заснула, мне приснилось, что я на десять лет приговорена к тюремному заключению.

Гокарн мне понравился гораздо больше Хампи. В Хампи они там про... порастеряли все свои лингамы, а вот в Гокарне все хорошо. Уже на подъездах к городу чувствуется сила, благополучие, умиротворение. В храм, правда, белых не пускают. Зато мы помедитировали в пещерке отшельника. Я ничего не знала, все пропустила, поэтому решила просто пообщаться с Шивой напрямую, и мы с ним решили, что все будет хорошо. И пошла себе на пляж, купаться. А девчонки остались, и к ним пришел садху, живущий в этой пещере, и всячески их благословил, навешал артефактов, предсказал судьбу, и все это свелось к тому, что все будет хорошо. Я думаю, я нисколько ничего не потеряла, что не встретила садху, поскольку получила тот же результат самостоятельно.

В Индии я чувствовала себя хорошо. Никакие хронические проблемы, болячки - ничего меня не беспокоило. Я вставала с рассветом, меня, в отличие от всех остальных, нисколько не напрягала дневная жара, и единственное, чего мне не доставало - это спарринг-партнер. На что я иногда сетовала вслух. И я его нашла. Он индиец, учился боевым искусствам в Японии. Напишу о нем позже. К сожалению, мы встретились лишь накануне моего отъезда.

Сейчас мой мозг слегка воспален. Перепад температуры на сорок градусов - это еще цветочки. Хуже, что я не могу понять, где шум моря, баюкащий меня в моей кокохатке, и где солнечный свет, жара яркие краски. Оделась в свою индийскую одежду, но в ней даже дома прохладно. Достала оранжевое сари, предназначенное стать занавесками, но его оказалось некуда вешать - недостает крючков. Я хочу пойти погулять на берег, залитый светом, а его нет. Как будто меня заперли в тюрьме. И я уже предчувствую неизбежность погружения в здешний мрак и пустую суету, в ненормальную, неестественную жизнь. И как будто даже ничего тут не поделаешь.