Карельское

На острове Кильпола - холодно, несравненно холоднее, чем в городе. Часто идет дождь и почти всегда дует пронизывающий холодный ветер. Облачность сменяется ясностью и снова облачностью. Ладожская погода верна лишь себе и меняется по сто раз на дню. Когда полная луна прорывается сквозь тучи и освещает каменные ступени, уходящие под воду, возникает полнейшее ощущение гранитной набережной, потустороннего кусочка безлюдного города, и странно, что до сих пор по этим ступеням не поднялась из воды нерпа и не спросила, в чем дело. Ведь нерпы - замаскированные инопланетянки, а может, просто гиперборейки.
Глядя на эту набережную в лунном свете, я поняла, в чем для меня притягательность Карелии. Я больше нигде не видела природных форм, настолько напоминающих рукотворные. При виде почти идеально правильных параллелепипедов каменных глыб, белых, как мрамор, и покрытых зеленым мхом, как будто увитых плющом, в мозгу рождается столько ассоциаций, что реальность раскалывается как минимум надвое. Камни тоже часто так делают. Тогда появляются Сцилла и Харибда в миниатюре. Я их сфотографировала.
Летом я провела пару ночей на "могильном камне", и мне было на нем тихо и спокойно. Его я тоже сфотографировала. (Я люблю камни, они надежные, красивые, приятные наощупь, на них можно положиться, они не выпустят вдруг щупальца, не сгниют и, в случае с большими камнями, даже никогда никуда не денутся.)
Может, когда-нибудь выложу фотографии. Но записать надо было сейчас, потом будет незачем.

Кроме взрывов на карьерах, тишину на Ладоге постоянно нарушают выстрелы. Сейчас как раз сезон развлечения убийством. Пожалуй, я погорячилась с заключением, что камни никуда не денутся. Но я думаю, что на островах камни сохранятся дольше всего, потому что вывозить их оттуда невыгодно. Когда всю Карелию взорвут и переработают на щебень, на Ладоге еще что-то останется, несмотря на то, что человечеству остро необходима щебенка.