Про детей

Когда я впервые увидела эту девочку, я восхитилась – какой прелестный ребенок! "Прелестный, – скривился один знакомый, – только балованый очень". Потом я познакомилась с ребенком поближе. Поинтересовалась, как ее зовут. "Руна, – ответила она, как мне почудилось, с подавленным вздохом". И наверное мне даже не почудилось, потому что в один из дней девочка заявила, что ее зовут Настя. "Папа назвал меня Руной, а я назвала себя Настей". (Прости, господи, папу за подаренное дочке имечко и меня – за то, что я его осуждаю.) Руна очень смышленая, живая и обаятельная. Правда, через год, максимум два ее детская непосредственность, боюсь, будет вызывать уже не умиление, а раздражение. (Прости, господи, что я осуждаю ее родителей за отсутствие воспитания.) Особенно меня озаботило, что девочка кидается на шею любым посторонним, от женщин-соотечественниц до мужчин восточной национальности. Лезет на колени, катается по полу... Я поделилась своими опасениями со знакомой девушкой. "Ну что ты! – говорит девушка. – Я считаю, пространству нужно доверять". "Как хорошо, милочка, – думаю я про себя, – что у тебя нет своих детей, с твоим доверием к пространству. Авось, когда родишь, поумнеешь".
А вот у Руниной мамы с доверием к пространству все в порядке, хотя и родила. Где-то она сидит в другом зале, ребенок, порисовав со мной и вылив себе на платье банку оранжевой краски, повалявшись на коленях у непонятных мужчин, которые в итоге просили меня (!) ее забрать, потому что им хотелось покурить гашиш спокойно, следующие пару часов выносит мозг удачно попавшейся русской паре (маме незнакомой). Потому что дети таки выносят мозг, такова их природа.

К Сагару приехала жена с ребенком. Родители отказались покидать разрушенную землетрясением родную деревню, потому что они крестьяне и не мыслят себя без своей земли, которую все еще продолжает трясти, иногда не менее сильно, чем в первый раз. Все обитатели деревни живут на улице, под временными тентами, сооруженными из любимой в Индии и Непале синей пленки, и нет никакой возможности даже начать отстраивать ввиду приближающегося сезона дождей какие-то более капитальные укрытия, потому что трясет. А жена вот приехала. Такая юная, красивая, скромная, в национальном платье с большим декольте. Сагар рассказывал в прошлом году, что она училась по курсу гостиничного дела, а сам он по точным наукам, но оба не смогли продолжать учебу по финансовым причинам. Если бы я не знала о ее образовании, я бы ни за что не догадалась, тем более по-английски она не говорит совсем. Нянчит малыша, малыш мелкий, год-два, и требует постоянного внимания, то орет, то пищит. Иногда передает малыша мужу и моет ресторанную посуду или чистит овощи. Спят они все прямо в зале на матрасиках. И ребенок выносит мозг.

В ресторан приходит мужчина с двумя детьми. Сразу мне показалось, что он им не отец, а бэбиситтер. Дети – мальчик и девочка, очень примерно восемь и шесть, все хорошо болтают по-английски, но видно, что язык для них не родной. Судя по акценту, парень – израильтянин, дети тоже как-то по-израильски произносят "х", но когда я присмотрелась, то увидела, что лица у них выраженно монголоидные. Должно быть, смешанный брак. И вот этот парень... Он гений! Часа два, не меньше, он детей кормил, развлекал и между делом обучал. Без тени усталости или напряжения, с неиссякаемым интересом, без всякого давления, переключая внимание так же легко и быстро, как дети. Все, чему он учил детей (а они даже не заметили, что он их учил, просто они все время играли), было так просто и верно. Никакой заготовленной программы у него не было, он просто следовал потоку. Мне очень хотелось отлипнуть от картины и сказать, что я восхищена, никогда такого не встречала. Но я не отлипла.