Песенка про смерть и другие звери
Aug. 12th, 2016 12:40 amВсе чаще думаю я о том, что смерть не за горами. Может быть, ближе, чем я думаю. Может быть, достаточно далеко, но все же приближается с каждым днем. Не то чтобы я раньше об этом не думала. Но пришел опять такой период. Умру я, умрут близкие и родные, мы все умрем. Кто-то уже умер. Очень, очень много людей уже умерло, миллиарды миллиардов.
В один из ранних периодов задумывания о смерти я прибегла к распространенной спасительной идее, что мы продолжаем жить в памяти других. Я помню и люблю своих предков, и поэтому они живы. В сущности, это какая-то чушь, потому что какая мне разница, помнит ли кто-то обо мне, если меня уже нет? И все же.
Совершенно прекрасный, прозрачный, легкий, чистый фильм смотрела не так давно - Still Life. Про то, как одному человеку было важно, чтобы у никому не нужных при жизни людей, умерших в одиночестве, были настоящие похороны, и чтобы кто-то на них пришел. Я не знаю...
В Маклеодской кофейне обратила внимание на девушку - толстую и бритую налысо, предположительно израильтянку. Вернее, на жестяную коробочку, которая лежала рядом с ней и на которой был наклеен портрет Дэвида Боуи в гриме. Я так растрогалась, что чуть не заревела (это за мной не заржавеет). Потому что на лысую толстую девушку никогда не обратит внимания всемирно известный красавчик Дэвид Боуи. Потому что со времен этой фотографии прошло около сорока лет, и этого красавчика больше нет. Потому что Дэвид Боуи умер, умер! Вот только... В последнее верится с трудом. Кажется, что человек, у которого одних только синглов записано на сорок три часа, никак не может умереть. Он просто прекратил существование в физическом теле. Тут мой мозг издает шипение, как подмоченный бикфордов шнур, пахнет горелой проводкой, и в клубах дыма мигает надпись "Цой жив".
Я почти окончательно приняла решение влюбиться в Джона Колтрейна и завести себе жестяную коробочку с его портретом. Я полезла в яндекс и обнаружила, что Джон Колтрейн черный. И, как будто этого было мало, почти сразу потом я обнаружила, что он умер. Так давно умер, что я еще даже не родилась.
Так что вот вам обещанная песенка про смерть. Звук сильно плавает, зато есть картинка. Сидя в сплошном тумане, я устала от звуков без изображения.
В один из ранних периодов задумывания о смерти я прибегла к распространенной спасительной идее, что мы продолжаем жить в памяти других. Я помню и люблю своих предков, и поэтому они живы. В сущности, это какая-то чушь, потому что какая мне разница, помнит ли кто-то обо мне, если меня уже нет? И все же.
Совершенно прекрасный, прозрачный, легкий, чистый фильм смотрела не так давно - Still Life. Про то, как одному человеку было важно, чтобы у никому не нужных при жизни людей, умерших в одиночестве, были настоящие похороны, и чтобы кто-то на них пришел. Я не знаю...
В Маклеодской кофейне обратила внимание на девушку - толстую и бритую налысо, предположительно израильтянку. Вернее, на жестяную коробочку, которая лежала рядом с ней и на которой был наклеен портрет Дэвида Боуи в гриме. Я так растрогалась, что чуть не заревела (это за мной не заржавеет). Потому что на лысую толстую девушку никогда не обратит внимания всемирно известный красавчик Дэвид Боуи. Потому что со времен этой фотографии прошло около сорока лет, и этого красавчика больше нет. Потому что Дэвид Боуи умер, умер! Вот только... В последнее верится с трудом. Кажется, что человек, у которого одних только синглов записано на сорок три часа, никак не может умереть. Он просто прекратил существование в физическом теле. Тут мой мозг издает шипение, как подмоченный бикфордов шнур, пахнет горелой проводкой, и в клубах дыма мигает надпись "Цой жив".
Я почти окончательно приняла решение влюбиться в Джона Колтрейна
Так что вот вам обещанная песенка про смерть. Звук сильно плавает, зато есть картинка. Сидя в сплошном тумане, я устала от звуков без изображения.