...и ты подпрыгиваешь.
Вчера по пути на пляж встретила каких-то русских пареньков, меняющих кеш на электронные деньги. Да, мы тут запросто переводим рубли на счет первым встречным в обмен на рупии и наоборот. Ребятам нужно было сорок тысяч на минуточку, чтобы купить билеты на самолет, потому что их самолет кансельнули и деньги вернули налом. Как раз сегодня должен лететь последний чартер в Россиюи всех наконец забрать, но я не в курсе, это его отменили или какой-то другой рейс. На пляже сидела русская девушка с джембе, который она только что купила и на котором играть она не умеет от слова совсем. Впрочем, петь она тоже не умеет, что не мешало ей истошно завывать и аккомпанировать себе аритмичным стуком. "Истерика", - подумала я. И точно, девушка периодически рассказывала кому-то по телефону, что ее рейс отменили, а она уже купила барабан, прикинь.
Ах да, энфилд. Он подкрался ко мне по дороге, совершенно незаметно. Я как-то в последнее время излишне рассеяна, ничего не могу с собой поделать. На энфилде сидел тот самый знойный британец с фото, которое можно увидеть в этом журнальчике ниже, я бы дала ссылку, но я очень сомневаюсь, что это кому-то интересно. Короче, знакомый. А мотоцикл... Это явно не машина, взятая напрокат на неделю, это холеный свой зверь с неброским добротным тюнингом. "Так вот кто мог бы меня покатать!" - думаю я. Ну и мы поговорили немного и разошлись, и в этот момент я начала понимать, как все устроено. Человек разговаривает с тобой, пока ты сигнализируешь, что хочешь продолжать. Я обычно сигнализирую с первой же фразы - конец связи. Интонацией, всем. Блин, ну я ни слова не понимаю, что он говорит. Мало того, что он британец, так у него еще и местечковый какой-то акцент. Бирмингемский?
В моем любимом "Лостманке" кофе мне принесли со словами: "Это ваш последний кофе". И я потом посмотрела, они каждому клиенту сообщали о том, что это его последний напиток и последняя еда. Приколисты. Оказывается, это не потому, что мы завтра все умрем, а потому что они закрываются. Поговорили. Ребята снимаются и едут в Манали. Я была, наверное, сотая, которая спросила, в своем ли они уме. Они сказали, что да, не в своем, и вполне отдают себе отчет. Надеются на какие-то секретные дыры в границах закрытого на карантин Химачала и везение. Не хотят оставаться, потому что клиентов нет (в этом месте мы оглядываемся на полный зал народу). Ноу профит, а нужно заработать денег и отвезти родным в свой Непал, который тоже, впрочем, закрыт. Плюс в воскресенье страйк, и просто так сидеть тут вообще неинтересно. Тут я наконец все поняла про воскресенье.
Итак, завтра все будет закрыто, то есть все абсолютно. И выходить из своих каморок нам нот эллауд. Мы, конечно, выйдем. По крайней мере по темноте. Нужно быть реально сумасшедшим, чтобы решить, что мы будем сидеть дома. Полицейского к каждому не приставишь. Но я искренне надеюсь, что в понедельник откроются хотя бы магазины, а то ведь так и с голоду можно умереть. Это такая забастовка, когда власти тебе говорят: завтра у тебя забастовка. И ты либо закрываешься, особенно если ты непалец, либо, возможно, нет. Посмотрим.
Не знаю, как я буду жить без "Лостманка", где я сижу с компьютером и притворяюсь работающей, купаюсь, пью кофе и вот это все. На самом деле они каждый год довольно рано уезжают, и по весне мне остается только исследовать все остальные места, которые не так хороши. Либо интерьер неудобный, либо душа нет, либо кофе нет, либо интернета нет, либо персонал навязчивый, либо кафе переполнено орущими соотечественниками с орущими детьми, а чаще все вместе. Но уже начинаешь думать, лишь бы хоть что-то было открыто. Чайная теперь закрывается ровно в полночь, и мы все идем в алкобар имени Черной Овцы. Там мы культурно пьем безалкогольные напитки (все тот же чай) и тихонько играем музыку. Реально тихонько, это что-то новенькое. В общем, так или иначе, жизнь продолжается.
А с визами стало немножко яснее. Продление стоит семь тысяч, если онлайн, и всего пять сотен, если ты потащишь свою тушку самолично в офис ФРО в Панаджи, что вообще не ближний свет. Я, пожалуй, подожду, пока все станет бесплатно и ехать никуда не надо будет.
А, и еще я всем говорю, что если нам отключат интернет, то я не смогу никого предупредить, я просто исчезну. Чтоб не волновались. Ну могут же отключить интернет - например, просто так.
Вчера по пути на пляж встретила каких-то русских пареньков, меняющих кеш на электронные деньги. Да, мы тут запросто переводим рубли на счет первым встречным в обмен на рупии и наоборот. Ребятам нужно было сорок тысяч на минуточку, чтобы купить билеты на самолет, потому что их самолет кансельнули и деньги вернули налом. Как раз сегодня должен лететь последний чартер в Россию
Ах да, энфилд. Он подкрался ко мне по дороге, совершенно незаметно. Я как-то в последнее время излишне рассеяна, ничего не могу с собой поделать. На энфилде сидел тот самый знойный британец с фото, которое можно увидеть в этом журнальчике ниже, я бы дала ссылку, но я очень сомневаюсь, что это кому-то интересно. Короче, знакомый. А мотоцикл... Это явно не машина, взятая напрокат на неделю, это холеный свой зверь с неброским добротным тюнингом. "Так вот кто мог бы меня покатать!" - думаю я. Ну и мы поговорили немного и разошлись, и в этот момент я начала понимать, как все устроено. Человек разговаривает с тобой, пока ты сигнализируешь, что хочешь продолжать. Я обычно сигнализирую с первой же фразы - конец связи. Интонацией, всем. Блин, ну я ни слова не понимаю, что он говорит. Мало того, что он британец, так у него еще и местечковый какой-то акцент. Бирмингемский?
В моем любимом "Лостманке" кофе мне принесли со словами: "Это ваш последний кофе". И я потом посмотрела, они каждому клиенту сообщали о том, что это его последний напиток и последняя еда. Приколисты. Оказывается, это не потому, что мы завтра все умрем, а потому что они закрываются. Поговорили. Ребята снимаются и едут в Манали. Я была, наверное, сотая, которая спросила, в своем ли они уме. Они сказали, что да, не в своем, и вполне отдают себе отчет. Надеются на какие-то секретные дыры в границах закрытого на карантин Химачала и везение. Не хотят оставаться, потому что клиентов нет (в этом месте мы оглядываемся на полный зал народу). Ноу профит, а нужно заработать денег и отвезти родным в свой Непал, который тоже, впрочем, закрыт. Плюс в воскресенье страйк, и просто так сидеть тут вообще неинтересно. Тут я наконец все поняла про воскресенье.
Итак, завтра все будет закрыто, то есть все абсолютно. И выходить из своих каморок нам нот эллауд. Мы, конечно, выйдем. По крайней мере по темноте. Нужно быть реально сумасшедшим, чтобы решить, что мы будем сидеть дома. Полицейского к каждому не приставишь. Но я искренне надеюсь, что в понедельник откроются хотя бы магазины, а то ведь так и с голоду можно умереть. Это такая забастовка, когда власти тебе говорят: завтра у тебя забастовка. И ты либо закрываешься, особенно если ты непалец, либо, возможно, нет. Посмотрим.
Не знаю, как я буду жить без "Лостманка", где я сижу с компьютером и притворяюсь работающей, купаюсь, пью кофе и вот это все. На самом деле они каждый год довольно рано уезжают, и по весне мне остается только исследовать все остальные места, которые не так хороши. Либо интерьер неудобный, либо душа нет, либо кофе нет, либо интернета нет, либо персонал навязчивый, либо кафе переполнено орущими соотечественниками с орущими детьми, а чаще все вместе. Но уже начинаешь думать, лишь бы хоть что-то было открыто. Чайная теперь закрывается ровно в полночь, и мы все идем в алкобар имени Черной Овцы. Там мы культурно пьем безалкогольные напитки (все тот же чай) и тихонько играем музыку. Реально тихонько, это что-то новенькое. В общем, так или иначе, жизнь продолжается.
А с визами стало немножко яснее. Продление стоит семь тысяч, если онлайн, и всего пять сотен, если ты потащишь свою тушку самолично в офис ФРО в Панаджи, что вообще не ближний свет. Я, пожалуй, подожду, пока все станет бесплатно и ехать никуда не надо будет.
А, и еще я всем говорю, что если нам отключат интернет, то я не смогу никого предупредить, я просто исчезну. Чтоб не волновались. Ну могут же отключить интернет - например, просто так.